После душной, тяжёлой уличной жары прохладные и полупустые залы музея – спасение. Выставка «Самобытность народов Сибири и Дальнего Востока» – это про север, степи, тундру и, самое главное, людей. Попасть на неё я планировала давно и обязательно в тишине, чтобы была возможность долго и внимательно смотреть на тонкие штрихи тушью, лёгкие, почти невесомые, графические линии, которые словно подчёркивают хрупкость того, что на картинах – уникальность и самобытность народов, к которым однажды ворвалась «цивилизация».
Выставка расположилась на третьем этаже художественного музея, поднимаясь туда, обязательно задержитесь на втором – там, где сейчас находятся студенческие выпускные работы. Дайте искусству вокруг настроить вас на нужный лад и притормозить в суете дней.
Почему же стоит потратить время и прийти сюда? Что такого в работах, посвящённых народам, которых художники встречали на своём пути – бурятах, эвенках, якутах, чукчах?
Наверное, неповторимый, непокорный, вольный шарм. Объединяющий стиль картин – графика – словно тень того мира, в котором коренные народы живут сейчас. Вот, например, эвенкийская бабушка курит трубку, сидя в чуме на меховом кумалане – традиционном эвенкийском коврике. Она одна на переднем фоне, вокруг неё – словно остатки её жизни, её истории и традиций. Молодёжи не интересны олени и бесконечные просторы тайги – их ждёт техника в городе. Уходит старая эвенкийка, уходят легенды и сказания вместе с ней.
А вот оленевод на Чукотке – он сидит у затухающего костра вместе с верным собачьим другом. Напротив него – стадо оленей, недалеко его чум. Быть одному в тайге – это испытание даже для сильных духом. Гнать и контролировать оленей – этому мастерству мужчины обучались с ранних лет. Однако юноша, в отличии от эвенкийской бабушки, совсем не выглядит одиноким – вокруг него его дом, он знает свою цель и даже на картине чувствуется некая уверенность: есть сейчас, будет завтра, а значит, всё хорошо.
Есть и другие картины. Например, «До свидания, тундра» Юрия Ванчугина. Здесь нет стада гордых оленей – только рога, которые лежат у ног людей. Позади них не чум, а вертолёт. Одежды старшего поколения всё ещё меховые, а вот их ребёнок одет уже «в цивилизованную» шубу и шаль. Рядом резвятся собаки, возьмут их с собой на большую землю или оставят здесь – им невдомёк. Но во всей картине чувствуется что-то тревожное, что-то неправильное. То ли это вертолёт, который ворвался в жизнь северных народов? Или же это атмосфера линогравюры, на которой из белого – только мех на одежде старшего поколения и шерсть собак, когда вокруг тяжёлые и тёмные цвета?
На выставке достаточно много тёмных оттенков, но в этом и интерес – точные, острые черты графики сосредотачивают на каждой картине, помогают погрузиться в мир и легенды людей. К примеру, на работе Александра Гурикова «Чукотское море» зритель видит женщину с ребёнком. Вокруг – люди, а над ними круговорот жизни, духов и созданий. Море для чукчей – это и пропитание, и жизнь, и пейзаж, и суровый страж, и судьба. Картина цепляет деталями, заставляет задержать взгляд подольше. Почему фигуры вокруг женщины изображены такими незначительными? Почему она одна с ребёнком посреди стихии? Что это – горе семьи, потерявшей кормильца, или радость малыша от первого взгляда на мир вокруг? Или же мы видим традиционный круговорот жизни – от рождения до смерти?
Часто среди искусствоведов говорят: «Если искусство не вызывает вопросов и не задевает, значит, это плохое искусство». На выставке же каждая работа заставляет задуматься, слегка притормозить и поразмышлять. Мы живём в Забайкалье – котле культур, где степи переходят в высокие горы, леса сменяются озёрами, а люди хранят в себе наследие множества предков. Каждый зритель увидит на выставке что-то своё, но что это будет – намёк на историю своей семьи, путешествие к самому себе, проснувшийся вольный дух кочевников или вдохновение суровым северным пейзажем – интрига.
Попасть на «Самобытность народов Сибири и Дальнего Востока» можно до 1 сентября.
